5 причин, по которым фильм «Инсайт» не стал бестселлером, или Письмо знакомому редактору Беларусьфильма

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Почему, собственно, «пять причин»? Их гораздо больше. Но назовем лишь пять, по аналогии с написанной героиней фильма и украденной ее любовником книги «Пять причин, по которым смерть является благом».
Весьма сомнительно, что зрители фильма смогут сформулировать эти причины: запутанность сценария не позволит им сосредоточиться на этой теме. Но мы свои причины попробуем обосновать доступно.

1. Название фильма.
Как учат в школе на уроках литературы, в названии произведения, как в малом зернышке, заложена идея всего произведения. О чем говорит рядовому зрителю название «Инсайт»? – Просто броское иностранное слово, долженствующее поймать зрителя на слух, как на крючок. На самом деле «инсайт» переводится с английского как «озарение».
Если бы фильм назывался «Озарение», какую идею следовало бы в нем искать? Именно «искать», потому что момент этого озарения в фильме не обозначен, как-то размазан и размыт. А ведь «озарение» - это не процесс, а краткосрочное явление, миг.
На кого должно снизойти озарение? – На героев фильма? На зрителей? В какой момент оно должно наступить? – Во время просмотра фильма? После просмотра?
«Все большие ошибки совершаются с формулировкой «благо». Эти слова главного героя фильма могут быть отнесены к самому фильму,
они могли бы быть заголовком и нашей статьи.
Вообще речь героя Б.Ступки изобилует тяжелыми афоризмами, как-то: «А мифы тем и хороши, что не требуют ни доказательств, ни опровержения» или «Умру, только тогда, когда меня простят». Кто простит, за что простит? – В момент произнесения этих слов зрителю сие не ясно. А произносит герой их потому, что в сюжете используется метод инверсии, долженствующий придать фильму детективный оттенок и вовлечь зрителя в процесс разгадки его слов.

2. Идея фильма.
Герои фильма неоднократно рассуждают о Боге. Причем эти рассуждения никак не связаны с поступками самих героев. Разве что озарение снизошло на героя, когда он получил письмо от своего друга по юности, из которого он понял, что вступает в любовные отношения с собственной дочерью? И именно мысль о Боге толкнула его под колеса паровоза? И вся дальнейшая (двадцатилетняя!) жизнь героя проходит под девизом «Умру, когда меня простят»? Что-то уж больно напоминает это евангельский сюжет о старце Симеоне: «Ему было предсказано Духом Святым, что не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня (Лук.2,26)».
Уместно ли в мелодраму вводить духовные рассуждения? Духовность и нравственность не синонимы. Довольно бы было бы разобраться в нравственных проблемах героев. А для этого проблемы надо было сформулировать четче и решить их понятнее, убедительнее. А этому помешала

3. нагроможденность сюжета.
Обратимся к элементарному учебнику - Пособие сценаристу по Сегер. «Если Вы пишите сценарий, естественно, Вас что-то побуждает к этому, Вы что-то хотите сказать, выразить какую-то идею. Вы пытаетесь облечь эту идею в какую-то форму, ищите наиболее яркий и лаконичный способ выражения. Такая работа называется сюжетной разработкой. Основная функция сюжета заключается в придании сценарию объемности и смысла. СЮЖЕТ обогащает ФАБУЛУ – то есть придает художественную выразительность простой последовательности событий в Вашем сценарии.
КАК ПРАВИЛО, в картине присутствует ТРИ основные сюжетные линии».
Что мы имеем в сценарии фильма «Инсайт»?
1. Степан – Аня (в молодости),
2. Степан – Аня (в старости),
3. Аня – Олег,
4. двое влюбленных в лечебнице,
5. Аня – Таня,
6. Аня – ее подруги,
7. … и еще какие-то бразильцы с маракасами. Это уже перебор.
Достаточно ли ясна каждая сюжетная линия? По сценарию Аня – квалифицированный, успешный психолог. Как же она не видит мелкую, алчную сущность своего возлюбленного? Как же она так долго не узнает Степана? Как же она дает своему пациенту, ненавидящему свою тещу, совет: «А Вы убейте ее», который многими зрителями может быть воспринят как руководство к действию? Что она поняла в процессе общения с больным Степаном, если узнала, что он ее отец лишь из его посмертного письма?

4. Неубедительность образа главной героини фильма и, соответственно, неубедительность игры Ирины Розановой
Как развивается характер героини на протяжении фильма? Почему так быстро, неоправданно и скомкано, произошло усыновление ею ребенка умершей Тани? – Ох, видно, маракасы, наконец, сыграли свою роль!
Да Бог ей судья! Главное, что зрителей не убедила увиденная история. Зрители не прониклись ни любовью, ни состраданием к героине, ни радостью за ее духовное исцеление. Увы! Значит, фильм не достиг поставленной цели.
Дуэта двух прославленных артистов – Богдана Ступки и Ирины Розановой не получилось. Запомнился только, как всегда чувственный и страстный, Богдан Ступка – такой Роберт де Ниро нашего кинематографа. А на статичную, закомплексованную, зажатую (ишь, как волосы уложены в твоей прическе: волосок к волоску!) героиню Ирины Розановой так и не снизошел инсайт.

5. Невыразительность изобразительного ряда.
Режиссура фильма проста и бесхитростна, как тетрадь в клеточку. Движение сюжета обеспечивается движением автомашины, в которой ездит героиня. Поездка – эпизод, поездка – эпизод…. Старательно выстроенные бесстрастные кадры. В них нет души, нет индивидуальности режиссера.
«Если Вы пишите сценарий, естественно, Вас что-то побуждает к этому, Вы что-то хотите СКАЗАТЬ, выразить какую-то идею» (Сегер). Если Вы снимаете фильм, Вы пытаетесь облечь эту идею в какую-то форму, Вы обязаны что-то ПОКАЗАТЬ людям, ищите наиболее яркий, индивидуальный способ режиссерского выражения своей идеи. Режиссера у «Инсайта» нет.
Вот сделаны 5 заявленных замечаний к фильму. Все они маленькими ручейками стекаются в русло одной реки, но это тема второй части нашей статьи. Для особо любознательных. Для тех, у кого не погас интерес к нашим рассуждениям.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Нравится ли Вам белорусское кино?
Вопрос из передачи белорусского канала ОНТ «Взгляд». Интересный вопрос. В нем есть убежденность, что белорусское кино ЕСТЬ. И это нам нравится! Мы в числе тех самых 38% зрителей, которым нравится его жизнестойкость, его стремление занять свою позицию в мировом кинематографе.
Нравится нам и фильм «Инсайт» своим стремлением выйти из стереотипа «партизанского кино», «военной драмы», приблизиться к интересам и потребностям современного зрителя.
Каковы они, эти интересы? Каков вообще он, современный зритель?
Вот сидим мы после просмотра «Инсайта» на скамеечке у автобусной остановки в послеполуденное время выходного дня. Мимо нас проходят люди, которые минуту назад могли бы вместе с нами быть зрителями «Инсайта». Кто они?
1. Расслабленные мужчины предпенсионного возраста в благодушном настроении, жаждущие продолжения банкета. Такие в кинозале всегда спят.
2. Рьяная, целеустремленная молодежь в поисках агрессивных развлечений. Этим по вкусу грубые гэки.
3. Озабоченные, даже в выходные дни, домашними делами, утомленные женщины с тяжелыми кошелками в руках. Они хотели бы отвлечься от своих проблем при помощи чего-нибудь простенького и понятного, скорее всего, сентиментального сериала.
4. Проезжающие на машинах молодые «крутые». Они жадные ко всему, что можно урвать от жизни, но смотрят только раскрученные блокбастеры.
5. Подростки 7-15 лет, отчаянно ищущие способ существования, выживания в этом мире. Им, конечно, по душе супергерои фильмов экшн.
6. Дети до 7 лет с родителями из перечисленных выше категорий. У них чистые, еще не исписанные жизнью лица.
Кому же из них нужно искусство кино? На кого оно может воздействовать? Чьи души может осветить благодатным светом?
Кино смотрят все. По крайней мере, телевизоры в домах не выключаются. Так каким должно быть кино, представленное хотя бы на телеэкране?
Ведущий программы «Взгляд» подвел итоги теледебатов. Кино должно быть: 1. понятным, 2. узнаваемым (зритель должен узнавать себя в киногероях), 3. с грамотным маркетингом от производства до зрителя и 4, как заметил Генеральный директор Беларусьфильма, «чуть-чуть поумнее среднего белоруса».
От себя хотели бы уточнить его слова: умным, добрым и простым, как сказки, написанные мудрым сказочником. (В этом смысле «Инсайт» - уж слишком заумен).
По своей наивности и неопытности (хотя, может, и глупости) несколько лет назад мы предложили Беларусьфильму свой сценарий и приложили к нему письмо, строки из которого приводим ниже.
«Цель нашего произведения – изображение ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ГЕРОЯ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ в условиях современной белорусской действительности.
Идея сценария – без громких слов, показать наших современников, настоящих патриотов своей Родины, счастливо живущих в счастливой стране. По нашему убеждению, любовь не бывает разной (любовь к мужчине, любовь к ребенку, любовь к природе, любовь к Родине и т.п.), это все грани ОДНОГО чувства. ЛЮБОВЬ ВСЕГДА ОДНА, единая, цельная. И люди делятся на две категории: на тех, кто способен к любви, и тех, у кого ее нет. Если у человека нет любви к ближнему, у него не может быть любви и к Родине. Как шутят американцы: если президент изменяет своей жене, он может изменить и своей стране.
Сценарий нашего фильма бесконфликтный. Потому, что в нашей жизни нет причин для возникновения серьезных конфликтов. Но у каждого человека есть ПРОБЛЕМЫ, которые постоянно необходимо решать. Положительный герой решает свои проблемы мирным путем, без истерик и ущемления интересов других людей.
Герои сценария ощущают себя счастливыми, потому что возникающие проблемы не ожесточают их сердца, не лишают их способности любить друг друга и радоваться жизни.
Вы спросите, где мы видели таких людей? - Так мы живем среди них. Ни один эпизод из сюжета нами не выдуман, все события взяты из жизни реальных людей, только художественно переосмыслены.
Вы спросите, кому будет интересен такой фильм? - Мы предполагаем, что зрителям, которые смотрят телевизор по утрам. Как мы видим по своему окружению, это: вся работающая по сменам молодежь; люди, вышедшие на пенсию; пожилые люди; люди, болеющие в данный момент; подростки, которые ходят в школу во вторую смену (а это очень важный зритель, у них формируется личность!) и др. Чего хочется им по утрам? - Положительных эмоций, веры в жизнь, в идеалы добра и справедливости, хочется уверенности в завтрашнем дне, стабильности, любви и счастья.
Поэтому и смотрят они по утрам бразильские, к сожалению, сериалы о заморской жизни, смотрят «Некрасивую». Как показали Ваши исследования в ток-шоу «Выбор», многие зрители в самом деле верят в реальность происходящего на экране, другие не верят, но смотрят сериалы. Говорят, «сериал не напрягает, расслабляет, приносит душевный отдых и положительные эмоции». Так почему таким зрителям не предложить «национальный продукт»? «Пусть говорят» о своей жизни, реальной, о которой они знают не понаслышке, пусть увидят, как киногерои решают свои проблемы. Может быть, такая «психологическая помощь» подскажет им, как решить свои собственные…»
Читатель, Вы уже, конечно, догадались, какой мы получили ответ?!
Вообще-то, по нашему мнению, нельзя создать кино СЕГОДНЯШНЕГО дня. Актуальными могут быть киношоу – развлекательные передачи на сегодня. Завтра их сегодняшние шутки будут не актуальны и не смешны. Кино всегда должно быть ЗАВТРАШНИМ, нацеленным на зрителей из категорий 5,6. (Мы говорим о взрослом, а не о подростковом кино).
Зритель сегодняшнего кино, как растение в теплице, не должен упираться своей верхушкой в стеклянную крышу теплицы. Растению нужно оставить место для дальнейшего роста, а зрителю нужно оставить время для осмысления фильма, для духовного возрастания. Ведь даже жираф смеется над анекдотом только тогда, когда он до него дойдет.
Говорят, наследственность проявляется в третьем поколении. Значит, то, что мы сеем сейчас, прорастет в наших внуках. А сегодняшний зритель – это жертва, начисто сформированная прошедшей эпохи перестройки. Не стоит снимать фильмы для них, чтобы не упустить завтрашнего зрителя.
Нам кажется, примерно такими мыслями должен руководствоваться редактор киностудии, рассматривая предложенные сценарии. Ведь что такое редактор? - В эпоху социалистического реализма редактор в искусстве был ВСЕ, это был «барин» от искусства. Помните, у Некрасова: «Вот приедет барин – барин нас рассудит…. Барин, он увидит, что плоха избенка…»
Каждый сценарист носится со своим произведением, как курица с только что снесенным яйцом. Редактор же – это менеджер на птицеферме. Он не только оценивает каждое яйцо, определяет его качество, распределяет по категориям, но и отвечает за поставку продукции птицефермы на рынок. Редактор – не один из авторов, и даже не лучший из них. Редактор может не быть писателем вовсе, как, например, Дмитрий Писарев, который не создал ни одного художественного произведения, но был блистательным литературным критиком (и это в свои 25!).
Так и редактор. «Ты мог бы правильней судить: поэтом можешь ты не быть, но ГРАЖДАНИНОМ быть обязан. А что такое гражданин? Отечества достойный сын» (Н.А.Некрасов).
Еще один важный аспект: сценарист – это творец, это зерно, из которого вырастает колос. Редактор – мастеровой, земледелец, который помогает зерну превратиться в колос. Вся громоздкая, самодостаточная, самодовольная административная структура киностудий - это все мастеровые, деятельность которых бессмысленна без наличия самого зерна. Отчего же такое пренебрежение к сценаристу? Дескать, «путаются тут всякие под ногами, мешают работать»?
В уже упомянутой нами передаче «Взгляд» от 13.07.09 был задан еще один интерактивный вопрос: В чем причина низкой конкурентоспособности современного белорусского кино?
На него зрители ответили так: дефицит идей – 64%, нехватка денег – 36%.
Вот тут мы согласны и не согласны с большинством. Дело не в самом дефиците идей (уверены, что сценаристы предлагают их в изобилии), дело в дефиците идей в голове у редактора, точнее, наличие там одной, собственной идеи, собственного яйца. Что приводит, в лучшем случае, к произволу, диктату редактора, в худшем – к самодурству.
Точно подметил Кшиштоф Занусси: Самодостаточность национального кино – анахронизм. Все страны экспортируют свою кинопродукцию. И если в картине отражены подлинные страсти любого народа, его переживания, его надежды, такое кино будет востребовано во всем мире.
Мы, как и в свое время поэт Некрасов, свято верим, что наше белорусское кино
«Вынесет все – и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только – жить в эту пору прекрасную
Уж не придется – ни мне, ни тебе».